Русофобская теория, созданная на страницах вашего любимого Angriff, дала нам ответы на все вопросы. Нам, не побоюсь столь смелого утверждения, впервые удалось локализовать проблему, проанализировать её, индуктивно сформировать непредвзятые выводы, содержащие, в том числе, не только ответы на теоретически значимые вопросы, но и проанализировать все возможные варианты реакций, взаимодействия и решения проблемы как таковой. Таким образом на свет родилась строго формальная политическая теория русофобии, каждый тезис которой является идеально выверенным. К числу достоинств этой теории я отношу краткость, четкость, ясность, стройность, логичность, а так же полное отсутствие даже намёков на какой-либо радикализм, политический романтизм, субъективизм и прочие примеси недобросовестного исследования. Основные положения этой теории настолько просты для понимания, что вопрос их принятия – это вопрос не столько интеллектуальных способностей, сколько банальной, я бы даже сказал базовой эрудированности, то есть наличия познаний истории, соответствующих хотя бы программе средней школы.

Русофобия проста и эффективна, как лом, поэтому напомнить основные положения еще раз не составит никакого труда. Объект русофобии, то есть русские, в представлении нашей теории, корректнее всего может быть описан, как многонациональная политическая общность, обладающая рядом культурных, этических, политических и мировоззренческих параметров. Основной исторический фактор, определяющий параметры этой политической общности – это русская национальная идентичность. Поскольку этнические русские составляют абсолютное большинство данной политической общности, то упомянутые выше параметры русской политической общности являются зеркальным отражением параметров русской национальной идентичности. Основой русской национальной идентичности является концепция, которая точнее всего была сформулирована в качестве политического принципа Белого движения «Россия единая, великая и неделимая». В абсолютном большинстве случаев эта концепция доминирует в чистом виде. В редких случаях, например, когда вопрос касается тех политических движений, поддержка которых в России находится на уровне статистической погрешности (например, т.н. «русского либерализма»), то имеет место варьирование и подстраивание под эту концепцию. Отчетливее всего это видно на примере маргинальных течений, например, таких как «национал-либерализм», где понятие «национализм» тождественно понятию «империализм». Концепция «России единой, великой и неделимой» есть условное выражение русского патриотизма, начавшего формироваться в период появления первого русского централистского государства, то есть в период появления русскости, как исторического феномена, фактически закончившего развиваться во времена Ивана Ужасного и с тех пор практически не претерпевшего никаких изменений. Ввиду этого, параметры русской национальной идентичности являются максимально асинхронизированны с ценностями той цивилизации, которую образуют развитые страны свободного мира, достигшие максимального культурного, экономического и социального прогресса. Более того, эти параметры являются отсталыми даже с точки зрения Гуманизма эпохи Возрождения. С точки зрения общечеловеческих ценностей ментальные и мировоззренческие параметры русской национальной идентичности могут быть описаны исключительно, как человеконенавистнические, шовинистские, ксенофобские, а также откровенно фашистские, с явным доминированием штампов средневековой и имперской архаики. Таким образом, ряд базовых выводов, которые мы можем сделать исходя из всего этого таков: любое адекватное мировоззрение, которое бы не заключалось в воспроизводстве упомянутых выше параметров, а так же разного рода средневековой архаики, оправдывающей трупоедство во славу концепции «Великой России», может быть сформировано исключительно вне русской идентичности, а не внутри её.

Как видите, русофобия – это молоток, позволяющий забить абсолютно любой идеологический гвоздь в крышку гроба «русской идеи». И лично для меня, как для исследователя, особое удовольствие доставило забивание последнего «гвоздя» – так называемой национальной демократии. Забивание этого гвоздя окончательно маркирует контекст русского вопроса и ставит на нем окончательную точку. Видным представителем нацдемов сегодня является Алексей Широпаев, сделавший очень много полезного для нашей русофобской теории. И все-таки пришло время выбить идеологическую почву из под его ног. Можно было бы ограничиться тезисом, что национал-демократия, применимо к России, является лишь не более чем оксюмороном, но тогда вы не поймете сути. Смысл широпаевской национал-демократии сводится к концепции исторического противостояния Московского княжества с Новгородской Республикой. Демократическая Новгородская Республика воспринимается как антипод тиранической Москве, и главный политический тезис этой теории выглядит таким образом: если бы в этой противостоянии победил Новгород, то в России сейчас были бы демократия, верховенство права, конституция, а русские были бы очередным свободным народом Европы, то так как победила Москва, то это предопределило столетия того, что позже приведет к появлению нашей русофобской теории. Теперь внимательно следите за тем, почему Широпаев ошибается. Казалось бы, история не терпит сослагательного наклонения и зачем вообще это анализировать, но скоро вы все поймете. Суть в том, что такое историческое событие, как пошлое «собирание русских земель» стало возможно исключительно путем реализации тех ценностей, которые несло с собой это батыевское чудовище, известное как Москва. Соответственно, если бы в том противостоянии одержал победу Новгород, то следствием реализации ценностей свободного города, с наличием вечевой демократии, стало бы не московское закабаление, а новгородское освобождение. Проще говоря, на месте Новгородской Республики было бы другое государство и другой народ, у которого действительно могли бы быть и конституция и верховенство права. Но тогда не было бы создано первое русское централистское государство, и русскость не возникла бы как исторический феномен. А соответственно, тогда не было бы национал-демократа Широпаева, который мог бы сокрушаться о проигрыше Новгорода. Тот факт, что возникновение такого исторического феномена как русскость, стало возможным исключительно благодаря впитыванию Москвой ценностей кровавого болота монгольского рабства, позволяет нам ввести такую себе концепцию библейского «первородного греха» – каждый русский и каждый идентифицирующий себя как русский, обязан возникновению своей национальной идентичности столетиям кровавого болота монгольского рабства. Это максимально ограничивает исторический контекст русскости и замыкает его на себе сам что ни на есть тупиковым, с исторической точки зрения, образом. Запомните всё это как следует и до новых встреч!